Вася оставался главной творческой силой нашего кружка. Он продолжал писать и мелкие стихотворения.
На пишущей машинке «Гамонд» — самой древней системы с резиновым еще шрифтом — я перестукивал первые его опыты, чтобы порадовать его хоть таким появлением их в печати. Печататься же он начал с конца 1916 г., когда в «Ежемесячном журнале» появилось его первое собственное стихотворение. А в 1917 г. два его перевода из второй книги «Од» Горация были опубликованы в журнальчике «Гермес» в сдвоенных номерах 13—14 и 15—16: в первом — ода десятая, во втором — шестнадцатая. Подпись была: В. Лебедев. Наши античники долгое время не знали, кто этот переводчик, и помню приятное изумление профессора Николая Федоровича Дератани, когда он узнал от меня, что это — Лебедев-Кумач. Дератани поместил эти переводы в своей хрестоматии по античной литературе, оценив их точность в передаче содержания и размера подлинника...
...Дворик гимназии был сплошь усыпан песком, а к воротам шла узенькая асфальтовая дорожка. На этой дорожке осенью 1913 г.и произошло мое знакомство с Васей Лебедевым — впоследствии Василием Ивановичем Лебедевым-Кумачом.
Гимназистом я, как водится, писал стихи, а узнав, что и он занят этим, как-то на большой перемене подошел к нему: «Ты пишешь стихи? Я тоже»,— и пригласил его ко мне на дом: жил я на Малой Полянке, 7, почти рядом с гимназией. Он согласился. В то время он был альбиносом с совершенно белыми ресницами и с ярко-рыжими волосами...
…Зима 1939-1940 годов выдалась на редкость суровой. Я приехал с группой исполнителей в Кронштадт, чтобы дать концерт для военных моряков-балтийцев. Путь до Дома флота недалек. Я шел быстро. Мороз достигал арктической силы.
В коридоре политуправления меня встретил молодой политработник (тогда не было офицерских званий). На рукаве форменного кителя нашиты в несколько рядов золотые галуны, а повыше — звездочка. Значит, звание высокое.
Политработник с золотисто-рыжей жиденькой бородкой, которую он все время пощипывал, пристально посмотрел на меня и тут же в коридоре предложил написать песню о моряках. У меня была с собой музыка для драматического театра, и я на всякий случай решил предложить ее неожиданному «заказчику».
Мы зашли в какую-то комнату, где стоял рояль, и я сыграл мелодию, сыграл неуклюже, разминая застывшие, непослушные пальцы. Выслушав мелодию, он попросил проиграть ее снова и тут же начал импровизировать текст. Это был Василий Иванович Лебедев-Кумач.
Фрагменты из двух выступлений Александра Фадеева, опубликованных в сборнике его речей. Фадеев, тогдашний руководитель Союза Советских писателей, пытается привлечь внимание критиков к произведениям В. Лебедева-Кумача -- на тот момент "фигуры умолчания" для критиков, по мнению Фадеева.
Фрагмент из воспоминаний поэта Сергея Васильева об А. А. Фадееве.
Автор рассказывает о своей молодости, о знакомстве с А. А. Фадеевым и о своем первом авторском концерте, на котором он показывал свои пародии на известных поэтов, в том числе и на Лебедева-Кумача.
Фрагмент из книги воспоминаний Ильи Кремлёва. Автор познакомился с В. И. Лебедевым-Кумачом в начале 1920-х годов, работал с ним вместе в журнале "Крокодил", был дружен с поэтом. Илья Кремлёв излагает свою версию прихода Василия Лебедева-Кумача в жанр массовой песни.
Вторая часть статьи Виктора Турецкого "Об авторстве песни "Священная война". В этой части автор рассматривает песню "Священная война" через призму советского мировоззрения и пропаганды.
