— Фу, как ты меня испугал! А еще на верблюде приехал!
— Ах, ты заметил, несмотря на темноту! А я хотел
преподнести тебе сладкое вер-блюдо!
И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев.

         Майор Пауэлль был не робкого десятка. И все же внутренний голос посоветовал ему: "Не подходи". И он не подошел. Черт его знает, этот внутренний голос, а вдруг он прав: этот часовой у входа в русское посольство еще чего доброго пропуск потребует, или скажет: "По какому делу, мистер?" Еще начальству докладывать побежит. Ну его, зверюгу. Ишь, три патронташа нацепил и в каждой руке по автоматическому пистолету. Красный дьявол.
         Мистер Пауэлль обошел посольский особняк, вскарабкался на балкон, притаился и...
         — Тише, — сказал Шумяцкий и, сняв со своей головы свой белый тропический шлем, вытер свой взмокший большевистский лоб. — Тут полно шпионов. Пауэлль давеча у ворот ошивался. Как бы не подсмотрел.
         Но Пауэлль именно таки подсмотрел.
         Два часа посольские во главе с Шумяцким, который то и дело нервно поправял за своим казацким кушаком револьвер неестественной величины, считали фунты и стерлинги, уминая их в безразмерные дипкурьерские мешки.
         Два часа Пауэлль трясся на балконе от негодования и зависти: откуда у Советов столько денег? Ах, да -- награбили награбленное. Но — куда Советам столько денег? Ах, да! Пауэлль хлопнул себя по лбу и чуть не свалился с балкона.
         Шумяцкий огляделся по сторонам и шепотом спросил своих:
         — Всё?
         — Так точно, товарищ Шумяцкий, — шепотом ответили свои.
         — А хватит ли на всех? — усомнился Шумяцкий. — Там у них в диване мудрец алчный, как бы лишнего не запросил.
         — И на что ему деньги, старому хрену? — огорчился один сотрудник.
         — Дык, известно, — сказал другой, — старость не радость.
         И большевики зверски расхохотались. А Шумяцкий, смеясь, выдернул у себя из уха серьгу и кинул в мешок с деньгами:
         — Для милого дружка и сережку из ушка! Золотая. Авось сгодится. Ну, товарищи, с богом! То есть, тьфу ты... Да здравствует мировая революция! Да, товарищи, постойте, тут один мешок пустой — лишний оказался. Бросьте где-нибудь от греха подальше.
         — А чего — "где-нибудь"? — удивились товарищи. — Тут и бросим. Места, что ли, мало?
         И швырнули мешок на балкон.
         Майор Пауэлль был не робкого десятка. Но вот почему-то он с детства жутко не любил, когда в него швыряют пустыми пыльными дипкурьерскими мешками. Он их просто не переносил. Поэтому он чихнул, свалился с балкона и, стащив мешок с головы, с достоинством прошипел:
         — Ну, господа большевики, это вам даром не пройдет!
         Взгретый пыльным мешком, майор Пауэлль пришел в такую ажитацию, что помчался в британскую миссию бегом, вместо того, чтобы, как обычно, поехать верхом на верблюде или автомобиле.
         В тот же вечер, возмущенный наглым поведением большевиков, министр иностранных дел Великобритании лорд Керзон вышел из себя, открыл дверь, позвал секретаря и продиктовал:
         "Меморандум. Денег Шумяцкому не давать, полпредов из Персии и Афганистана отозвать и принести извинения за их неправильные действия".
         — Адресовать в британскую миссию в Тегеране? — уточнил секретарь.
         Тут лорд Керзон пришел в себя, закрыл дверь и, одумавшись, изрек:
         — М-м... Не совсем. Направьте этим... ну, как их... В общем, в Москву, русским. Это они должны и денег не давать, и отозвать, и извиниться.

         Русские в Москве, получив ультиматум Керзона, долго читали его и долго смеялись. Потом писали ответ и снова смеялись. Потом…

      Впрочем, это уже совсем другая история.

Фрагмент из книги утомленного тегеранским солнцем
майора Пауэлля
"Верхом на верблюде и автомобиле
к павлиньему трону".
USA, 1923 год.
Неавторизованный перевод с американского
выполнен агентством
"Даунстрит фор даунпипл"
лымитед инкорпорейтид.
Все права запрещены.
За фальшування — усим тюрма,
а чорной сотне — самостийность.
— * — * —
Пирипичатынно верно.
KOOPGORBYRASTRAT&KOMPANIA
© © © ®